История жизни Григория и Анны Малинко

Внучка Татьяна хранит воспоминания дедушки и бабушки

Все дальше от нас суровые годы Великой Отечественной войны, все меньше тех, кто сражался на ее фронтах во имя Победы. «Только тот народ, который чтит своих героев,  может считаться великим!» — был убежден маршал Константин Рокоссовский.  И в каждой семье Славянского района есть свои герои. Мы начинаем публикации их историй, которые хранят потомки.

Голодное детство

Татьяна Старикова не претендует на стопроцентную достоверность воспоминаний своих предков. «Все рассказы бабушки и дедушки, как сказки, — говорит она. – Истории  сложились из обрывков фраз, коротких рассказов. Не принято было тогда говорить о тяжелых годах».

Дед Григорий Павлович Малинко родом из станицы Старощербиновской, из большой казачьей семьи. Его отец был очень трудолюбивым человеком, семья занималась сапожным ремеслом, поэтому   жила в достатке.

— Вызвали прадеда   в Москву к самому Калинину, чтобы награду вручить. Старший сын Василий в то время в армии служил. Остались на хозяйстве жена да дети, мал мала меньше. Вот и воспользовался кто-то из начальников – решил выполнить план по раскулачиванию. Дом и хозяйство забрали, а прабабушку с детьми выкинули в никуда, — сдерживая слезы,  продолжает Татьяна. —   Дед каким-то образом оказался у сестры в Славянской. Она была замужем, сумела устроить брата в детский дом. Взять к себе ребенка из раскулаченной семьи было невозможно – это значит и себя, и его подставить под удар. Дедушка вспоминал, что жизнь в детдоме тяжелой была. От голода дети пухли. Чтоб выжить, старшие детдомовцы копали коренцы   солодаря   (это солодка), весной сурепку ели.

— Мама Григория  с шестью дочерьми тоже в  Славянской оказалась. Самую младшую она отдала случайным людям, в надежде, что выживет, — уже не скрывает слез Татьяна. —  Старший Василий искал ее всю жизнь – но девочка сгинула бесследно.   Вернулся из Москвы прадед – а семьи нет. Кружил по соседним станицам в поиске. Добрался в Славянскую, нашел-таки, но  жена и  дочери умерли практически у него на руках. Рассказывали, что всех умерших от голода свозили на станичное кладбище в ров. Сам Павел   отправился в родную Щербиновскую, но по дороге умер.

Юность в постолах

Бабушка Анна Ананьевна родом из Белоруссии. По тем временам получила хорошее образование – окончила шесть классов.  Училась хорошо, даже немецкий штудировала, что помогло ей в годы Великой Отечественной войны. Ходила   в школу через лес в соседнюю деревню за двенадцать километров. В снег и в мороз, в дождь и жару. На ногах — постолы.

— Я долго не представляла, что это такое, — говорит Татьяна Владиславовна. —   А когда поехала в «Атамань» на экскурсию, разыскала эту обувь в хате сапожника: грубый кусок кожи, стянутый  на стопе ремешком.

Как Анна оказалась на Кубани?   Видимо, приехала к сестре Евдокии. Та  работала на хлопковом заводе, была стахановкой, ей и квартиру в бараках дали. Бабушка с дедушкой познакомились, вскоре пришли к сестре сказать, что будут вместе жить.

— Не будете!- заявила Дуся.

— Мы любим друг друга. Будем!- стояла на своем Анна.

— Нет! Нам не нужны голодранцы! – вынесла окончательный вердикт старшая. 

Но жизнь распорядилась по-своему.  Скоро Евдокия получила письмо из Белоруссии. Родители писали, что ее сестра умерла, а ее муж – по-прежнему член семьи,  помогает в хозяйстве, поэтому она должна вернуться и стать его женой. И строгая Евдокия подчинилась воле родителей – вернулась домой. А Григорий и Анна поженились. 

Твое счастье

— В 1941 году  деда призвали на фронт,  было ему 27 лет. Шли в военкомат вместе с Николаем Пухой, будущим Героем Советского Союза. Они были друзьями и дали обещание не бросать друг друга, если что случится.

Провоевал  Григорий Малинко не долго —   в боях за Сталинград получил тяжелое ранение.

— Знаю об этом периоде по обрывкам фраз, потому что дедушка почти ничего не рассказывал, — сожалеет Татьяна. —   Говорил: «Не надо из нас делать героев! Мы не герои. Война – это страшно». Осколочное  ранение ноги — кровь, боль, невозможность самостоятельно передвигаться, паника, потом попытка как-то помочь себе. Наконец-то дождался санитаров. А они же не всех подряд выносили с поля боя, оценивали возможность доставить живым в медсанбат. Спрашивают фамилию. Дед решил схитрить, представился Маленковым. Те решили не рисковать: вдруг родственник члена госкомитета обороны Георгия Маленкова. И вынесли с поля боя. А из медсанбата в госпиталь добирался так. В арбу положили тяжело раненного генерала. А бойцу предложили обосноваться на бревне, что сзади торчало. «Доедешь – твое счастье», —  сказали. Вцепился в арбу и держался до посинения пальцев — доехал.  

После госпиталя отправили солдата на побывку домой, долечиваться. И тут новая история.

Анна   тем временем возвращалась из Новороссийска. В поезде пристала к ней   цыганка.

— Молодычка, давай судьбу предскажу.

— Не надо! – отрубила  Анна.

— Ну, давай!- не унималась черноглазая.

—   Отстань! И слушать не хочу, — упорствовала молодычка.

Но та настаивала.

— А зря! – бросила цыганка. — Ты сейчас с мужем совсем рядышком – на таком вот малюсеньком расстоянии, — пальцами изобразила гадалка.

— Глупости! Мой муж на фронте. Не мели чушь!- сказала как отрезала станичница.

Вышла на станции Протока  и поспешила домой. Навстречу —   соседки.

— Галя, повэрнысь! – кричат. (На Кубани Анну часто Галей звали).

Оглянулась она, а следом ее Гриша на костылях!  Раненый, но живой!

Спасительница

— В начале августа 1942 года фашисты стали бомбить Славянскую, началась немецкая оккупация. Вскоре  решили фашисты отомстить за убитых офицеров – и стали сгонять мужчин к зданию Южной школы.   Бабушка рассказывала: плач, крики детей и женщин, мужчин прикладами выгоняют на улицу. Зашел и к ним немец. Удивился: у бабушки приданое было – подушки, перина, салфетки вязаные, картины вышитые. И все в идеальном порядке и чистоте. На резной этажерке — кипенно-белая салфетка и ваза с персиками.

— Можно? – указывая на персик, спросил офицер разрешения на немецком.

А бабушка на немецком и ответила, чем очень удивила фашиста.

  – Мужчины есть? – продолжил незваный гость.

«Соврешь – хуже будет», —   подумала бабушка и ответила честно: «Есть, но он – «кранк»,  то есть больной.

Офицер пообещал хозяйке наведаться вечером, а конвоиру сказал, что мужчин здесь нет.  Невозможно представить, как трясло Анну. Не долго думая взвалила она мужа на себя и отнесла в садочек к кумовьям, что жили на улице Троицкой. Вырыла окопчик, набросала тряпок, опустила туда мужа, сверху накрыла всякой всячиной, оставила лаз, чтоб можно было кормить Григория.

Спрятать раненого красноармейца — риск был великий. Домой она, конечно, не вернулась. А немец выполнил обещание, пришел. Соседи рассказали, что, не найдя хозяев, со злости расстрелял все подушки и перины. Но преследовать женщину не стал. Видимо, опасался, что и его по головке не погладят за то, что не арестовал  раненого.

Но на этом беды не закончились. Надо ж было кормить мужа. Однажды пошла Анна в сарайчик, поймала курицу, завернула в простыню. Стала Профильную (теперь Дружбы Народов) переходить, а впереди немец ведет военнопленного, который из последних сил тащит флягу с едой. Застрял бедняжка в грязи – ни с места. Фашист взял его за плечи, вытряхнул из сапог и в грязь поставил. Остолбенела наблюдавшая за этим Анна, дрожала мелкой дрожью, со страху курицу придавила, та и выпала в грязь. А немец, заметив женщину, приказал ей помочь пленному.

Когда донесли флягу до конюшен, где наших пленных держали, немец Анну отпустил. Так она на радостях не домой, а за курицей побежала.

— Вот так бабушка моя дедушке жизнь спасла, — подытожила Татьяна. —  После войны родилось у них трое детей: Юрий, Сергей и Лидия, моя мама. Прожили Григорий и Анна  49 лет. Дружно жили между собой и с соседями.  Дед по инвалидности 40 рублей пенсии получал, да бабушка столько же. Он сапожником был – на велосипеде через весь город ездил на центральную усадьбу «Сад-Гиганта», где была сапожная мастерская, потом в кассе взаимопомощи ветеранов работал, она нянечкой в яслях. Труженики великие были! Приобрели домик и огород 12 соток. Были там виноградники, вишневый сад, помидоры – огурцы. Вишню сушили, бабушка в Новороссийск возила продавать, помидоры ведрами вывозили на велосипеде к московскому поезду на станцию. Бабушка умерла первой, не дожив год до золотой свадьбы. Дед очень по ней тосковал. Пережил свою Анну на одиннадцать лет…

Историю жизни Григория и Анны берегут в их семье пятеро внуков и восемь правнуков. Чтобы рассказ о своих героях передать следующим поколениям.